Встали в 6:30. Вся машина завалена снегом, и приходится сгребать его с крыши, как прям бывалоча в Питере на Миллионной улице. Голодными уезжаем из Юрики. Нет, ну кофе-то на заправке хлебнули, конечно.

Дорога страсть какая скользкая, да еще и туман кое-где валяется, а кое-где висит. И вообще, чищеная часть дороги бац - и кончилась, и пошла снежная целина. Что характерно, встречка-то почищена; так мы так по встречке и едем, хоть и туман. Ну страшно, да; навстречу вдруг шаланда, мы шарах направо, в снег; нас по снегу несет, как на санках. А… всё фигня.

В тумане что интересно: от заснеженных полей по краям дороги туман становится еще белее; дорога же сама темная, и поэтому над дорогой как стоит темный столб в тумане. Едешь, едешь, впереди все маячит размытый темный столб.

Проскакиваем заснеженный городок Остин, где хотели куснуть чего-нибудь: в нем хоть и есть кафе, да всего одно; чем-то накормят… нет, проскакиваем.

Вдруг бац, все вдруг кончилось, и снег, и туман. Солнышко. Дорога идет вниз, и под конец тянется по дну какого-то засохшего озера. В глине, вдоль дороги, выложены камнем различные граффити, милями. Про любовь, конечно.

Наш, американский и европейский, способ езды по дорогам, кстати, неправильный. Против направления чтения. Пишем же мы как? Слева направо. Так если читать то, что вдоль дороги понаписано, то и ехать нужно бы по левой стороне. А то так, как мы ездим, только справа налево можно читать. Арабы да евреи этим пользуются, а нам-то к чему? Происки, причем где-то понятно, чьи. Происки, происки.

Вдали показался город Фаллон. Фаллон - это косвенный греческий падеж от слова Фаллос. Ну как, скажем, от Кия - Киев, от Харька - Харьков, от Гда - Гдов, от Пска - Псков, от Крака - Краков, так от Фаллоса - Фаллон. И действительно, как в стихотворении Аронзона, "то мечети пестрый купол в дымке длинного пейзажа", на горизонте появляется порадочного размера силосная башня, или что там у нас еще бывает похожее на тему дискурса. Обсерватория? Пускай обсерватория. Полусферический конец бесстыдно блестит на солнце.

Мы уже голодные как звери, 180 миль по снегу прочапали. Так что в Фаллоне мы завтракали с удовольствием; конечно, не Юта, эх, родная Юта - но что ж поделаешь! Хорошо поели, зря ругаюсь.

За соседним столом ели военные, со странными знаками отличия - лошади. Неужели кавалеристы? Наверное, к Афгану готовятся.

А за другим соседним столом сидела индейка (не навашка) с очень попсовой дочкой. Мы не сразу вычислили, что тетка не мексиканка. Нашли четыре отличия: а) мобильник; б) серебряные, а не золотые, серьги; в) коса; г) "хелло" по телефону - и тогда уже пришли к научному выводу - индейка!

В этом ресторанчике, Jerry's, стоит баночка, собирают деньги на борьбу со слабоумием (прям по русской пословице, если ты такой умный…). Я у кассирши спрашиваю, разве деньги помогают? Не знаю, говорит. Но разницу между $20.00 и $17.22 самостоятельно сосчитать не может, приходится ей помогать.

А уже 10:50 время, уже где-то чуть не куранты бьют. Ехать, ехать пора. А что, дорога сухая, скорость 79; только так вкатываем в Карлсон-сити. Мне он не нравится, этот Карсон сити - обычная невадская полупомойка, вдоль дороги свалки какого-то металлолома; но если отвлечься от земного, то вид из города хороший, горы, горы.

Заправились в Карлсон-сити, столице Невадского края, и вверх, к озеру, по 28-й дороге. Подъем удобный, да; природа тоже красивая, сосны. Но вообще - Зеленогорск Зеленогорском. Лыжники, сосны, горки. Да ну его на фиг, такой отдых! Мы в детстве накушались. Люди на санках. Ну, короче, Тахо. Давка, лихачи на дороге. Однако, гостиницу мы себе на новогоднюю ночь нашли, и очень даже мило, за $80. Рулить больше не надо сегодня, сидим, пьем водочку перед телевизором, ждем русских лыжников, которые бы нас забрали к себе в избушку. Тем временем по телевизору какой-то местный качок, Глен Лернер, рекламирует свои услуги: "вам стукнули автомобиль? Звоните мне, без страховки разберемся!" - и мускулами так поигрывает. Удивительный штат Невада.

Ага, приехал Виталий, разбудил. Ну все, Новый Год пора праздновать.

И вот привозят нас в избушку лыжников. Лыжников до хрена - Боб из Беркли, с Соней и Сашей, Виталий из Санта Круза, с Любой и Димой, а еще Женя из Фримонта, да новозеландец из Австралии Павлик. Вообще-то Павлик из Алапаевска; в России подумали бы - с зоны. А он нет, он из Австралии; здесь первая точка его кругосветного путешествия. Затем Лондон, Германия, Австрия, Италия - и домой, к кенгурям.

Лыжники пришли с трассы усталые, но довольные. Поставили в уголке у печки свои лыжи, и занялись каждый своим делом - кто емейлы пишет и читает, кто на кухне салат "оливье" делает, потому что же без оливье же не бывает нового года; а кто пошел баньку топить. У них тут, вишь, у лыжников, сауна есть с джакузи; бывает, правда, и местные наведываются, но местные в горячую сауну не лезут, конечно. Сауна, по нашим понятиям, должна быть 115 цельсия, а по местным - 75 цельсия. Мы в такую не ходим, чтоб не простужаться, а местные в нашу не ходят, чтоб не сдохнуть ненароком. И вот местную сауну, может, оттого, что в Неваде дело, а может, профессионал за дело взялся, растопили до ста градусов примерно. Жить можно.

Так что мы с друзьями перед Новым Годом пошли в баню. Слава те господи, местных не было, так что можно было не соблюдать. Расселись по полкам, как положено обезьяньему стаду - молодые самочки на нижних ветках млеют, матерые самцы на верхних; самец, пришедший из чужого стада, тоже сидит на верхней ветке, но в уголке, и прикрывает гениталии - вдруг, мол, старые самцы откусят. Не боись. Мы добрые, мы цивилизованные.

Пока мы это сидели в сауне, австралиец Павлик мне рассказал, почему он на пенсию хочет выйти в 55 лет. Дело в том, что Павлик по образованию - Исследователь Космоса. В России с такой професссией денег заработать было невозможно, и пришлось Павлику пойти в программисты. А что за работа у программиста? Скучища. Сиди да лабай комы на вижуал бейсике; а в целом - делай что прикажут, на чем прикажут. И так-то всю жизнь - тоскаааа… Конечно, кому не захочется поскорее на пенсию. А выйдя на пенсию, Павлик поедет на родину, в Алапаевск, будет там сидеть на лавочке у своей избы и глядеть на закат. Или на восход. Смотра с какой стороны лавочка. Можно даже две лавочки поставить, одна на восход, другая на закат. Нет, Павлик работал бы и по специальности, если бы его в НАСА взяли - но кто ж его в НАСА-то возьмет, новозеландского гражданина?! В НАСА чужих не берут. По идее. Хотя странно - вон, у Миши Белоуса мама работает же в НАСА, выучилась здесь да и аботает;почему бы и Павлику в НАСА не обратиться, или сначала не выучиться чему, вместо того, чтобы вокруг света шастать. Я думаю, вот почему: Павлик гордый. Не хочет никуда напрашиваться. Ну и правильно.

Жарко в сауне стало так, что добровольцы выскакивали охладиться на снег, правда, тут одеваться приходилось, хоть и Невада, а все ж Америка. Я нет, я не выскакивал; сауной ведь не так надо пользоваться - ну да здесь не место рассказывать, как сауной пользоваться.

А тем временем салат "оливье" был готов и выставлен на стол. И включен фильм "Ирония Судьбы или с Легким Паром".

Глубокомысленные, как положено выходцам из России, мы рассуждали о том, о сем; кого же жалеть в этом фильме? Стали жалеть Ипполита. Ведь в СССР мы все полагали почему-то, что Ипполит - работник исполкома. Какого, на хрен, исполкома! Таких в исполкомах не держат. Доцент он. Преподаватель научного коммунизма и этики из какого-нибудь холодильного института легкой промышленности. А зато какие в этом фильме советские женщины, ах, какие женщины! У каждой есть строгое мнение по вопросам морали, и она это мнение обязана донести, хотя и не настаивает. Но донести обязана. И все должны, потому что советская женщина ведь не ошибается. Точнее, она ошибается только один раз - когда выходит замуж за этого урода.

И так, незаметненько, проболтали мы до шести утра. О чем? Бог весть. Еще оставалось выпить, но нам было пора - в плане стояло посещение еще одной достопримечательности, а в отеле чекаут в 11. Везти нас было некому; я стал названивать в такси. Ну очень длинные гудки. А между тем, идти-то до нашего места всего три с половиной мили. И мы, конечно, ломанулись пешком, по шоссе, вдоль озера. Боб, провожая нас у дороги, сказал - ну, к восьми будете. Мы были к семи. В семь десять мы погрузили вещи и сдали ключ. Домой, домой.

В 11:40 мы были дома. 2956.5 мили всего-то.

1 2 3 4