Основной Вопрос Философии

Vladimir Patryshev
vpatryshev@yahoo.com

Нас на уроках двоемыслия учили, что основным вопросом философии является вопрос первичности материи. При социализме его, конечно, следовало бы переформулировать в общедоступную и, главное, более адекватную для самих же философов формулировку: "ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ".

Если ты приезжаешь в Москву из Питера, то тебе там, как правило, делать совершенно нечего, кроме как посетить ГМИИ им. Пушкина. Вылезя на нужной станции метро, главное дело - повернуть в нужную сторону, потому что запутаться легко, а местные никто не знают, что за музей Пушкина такой. Имя Ивана Цветаева только запутывает дело. Но если нашел сам - то хорошо. Не исключено, что нынче, когда на месте бассейна построили Храм Христа Спасителя, найти музей будет попроще, не знаю, не пробовал. Так вот, когда вы уже у музея, обойдите его, держа решетку по левую руку, и идите дальше по переулку. Следующий дом будет желтый - это Институт Философии Академии Наук. В произведении бывшего тамошнего сотрудника и бывшего же антисоветчика А.Зиновьева он так и называется - "Желтый Дом". Там, в интимной обстановке, и решаются все философские вопросы, причем неформальность достигает высот, невообразимых для преподавателя марксистско-ленинской философии где-нибудь в пединституте города Иванова... да даже и в Ленинградском Технологическом институте Клушин с Ниной Александровной охренели бы, слушая речи московских философов и тут же накатали бы донос прямо Лигачеву. Московские же философы ко всем провинциальным относились очень даже свысока, ну что можно нафилософствовать, живя в деревянной бочке?

А между собой, в принципе, они даже очень хорошо жили - не только вторичность материи допускали, но и диссертации по восьмеричному пути физики запросто и на ура принимались, а потом все весело шли кушать плов с новоиспеченным доктором философских наук Ахундовым.

Но Основной Философский Вопрос их крепко, конечно, держал за горло. В переложении для Института Философии Основной Вопрос звучал так: "как стать членом Дома Ученых?" Потому что, как еще Булгаков писал, мало быть писателем, надо быть членом дома писателей. Что ты за ученый, если в Доме Ученых пообедать не можешь? Там же и гардеробщицы, и внуки гардеробщиц обедают - а ты не можешь? Да еще добавить к тому, что членам Дома Ученых давали $20 (двадцать) долларов США в год на иностранные книжки по специальности (за три года можно было накопить на "Теорию Топосов" Джонстона").  

Как вы понимаете, этот Основной Вопрос московские философы решали куда лучше, чем их ивановские или даже ленинградские коллеги.  

Жили-были три приятеля, три однокласника - Сергей Крылов, Сергей Овсянников и Борис Демин. Учились на физфаке, ходили в походы, пели песни под гитару, пьянствовали, по комсомольской линии не продвигались - западло им было... и казалось, что мгновение это так и будет длиться вечно. Но постепенно перед каждым стал как-то смутно возникать Основной Философский Вопрос Социализма. Два Сергея стали решать его, занявшись форточничеством. То есть, они стали устанавливать гражданам форточки в их дурацких советских окнах, где форточки были ликвидированы в связи со скорым ожидаемым наступлением коммунизма, и вместо форточек были устроены такие узкие рамы во всю высоту окна; Сергеи и устраивали в них форточки, в этих рамах. Борис тем временем размышлял, как же ему-то быть. Вдруг один из Сергеев не выдержал и уехал на полтора года в Антарктиду - чтобы решить Основной Вопрос уже окончательно. У него была юная жена Марианна, избалованная детством в семье первого секретаря одного из областных райкомов, и надо же было хоть квартиру, что ли. Марианна терпела эти полтора года, когда даже телеграммы мужу подвергались в ААНИИ партийной цензуре - например, после Олимпиады 1980-го года она купила ткани с олимпийской символикой - "Быстрее, Выше, Сильнее" и сшила из нее отсутствующему мужу трусы - телеграмму об этом факте у нее в ААНИИ не приняли, как не соответствующую принципам социалистической морали.

Основной вопрос, кстати, Сергей Крылов решил - купил трехкомнатную квартиру ЖСК, и все стали к нему все время ходить в гости. Борис тоже решился наконец - сначала стал офицером, а потом и членом КПСС. В этих двух ипостасях он даже поплавал на немагнитной шхуне "Заря", которая с мирными научными задачами бороздила просторы мирового океана и составляла точнейшие карты магнитных полей - экипаж почти целиком состоял из офицеров, прикидывавшихся штатскими. Но партийность да офицерство, конечно, накладывают отпечаток на человека. Песни под гитару он пел все больше патриотического содержания, и ему по традиции друзья еще подпевали, но как-то вяло. Как-то вяло. Хотя советские ребята не особо избалованы принципиальностью - одинаково подпевали и Галичу, и партайгеноссе Визбору. Вот кто, по-вашему, написал "коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым"? Нет, не Николай Добронравов, и не Роберт Рождественский. Визбор это написал.  

Никак не мог решить Основной Вопрос Сергей Овсянников. И он стал его решать поначалу неправильно - поступил в духовную семинарию. Затем - в академию, как-то очень лихо. Причем его партийному папе и его партийному брату соответствующие инстанции разъяснили, чтобы они насчет своего родственника не волновались - все в порядке. Барабан (фамилия такая), который, впрочем, не был их однокласник - он в параллельном, в бэ учился, заявлял на эту тему просто и цинично - так он же от КГБ в семинарию поступил. Барабану можно доверять, а можно и не доверять, это уж как вам хочется. Православная Академия модифицирует личность посильнее, чем Университет Коммунизма. Речь его стала плавной, жесты значительными - как у Михаила Казакова в фильме "Автомобиль, скрипка и собака Клякса", где он изображает грузина, продающего женщинам шашлык. С ирониею стал о.Сергий отзываться о материализме и космонавтах - но партию и Ленина не трогал. У него, впрочем, можно было кое-чем разжиться - "Доктора", например, взять почитать - запросто. Как православному попу, ему нельзя было жениться на еврейке (почему-то его приятелю, тоже попу, можно было жениться на еврейке, а вот ему - нельзя. Возможно, впрочем, что приятеля что-то другое послало в семинарию). Зато ему очень даже можно было жениться на голландке, которая каким-то образом тоже училась в Академии. И вскоре о.Сергий стал еще более плавным и отвлеченным, глядел задумчиво поверх барьеров и усмехался в свои красивые черные усы над нашей духовной ограниченностью. Вы с ним можете и сами побеседовать, если в Амстердаме не в ломак будет в телефонном справочнике найти русскую церковь - он там попом работает.

Я что хочу сказать: решая основной философский вопрос, душу продать можно запросто. Даже и не заметишь. Поэтому меня и удивляют люди, которые умудряются свою душу не продать. Поражаюсь я на них. Вот хоть сейчас приди в гости к Крылову - и начнется тот же разгильдяйский разговор про то да про се, и Марианна будет подливать кофе или чаек и играть хоть Бетховена, хоть Битлов, а уж как она играет! Я, конечно, лох, но сравнить, мысленно, могу только с Павлом Серебряковым.