19 мая - День Рождения Пионерской Организации

19 мая - День Рождения Пионерской Организации

Сегодня – День Рождения Пионерской Организации. Ровно 40 лет назад меня принимали в пионеры. Мы с Ленькой Карельским были плохого поведения, и нас отложили за это дело до 19-го мая, в отличие от большинства класса, которое вступило в пионеры 22-го апреля. С нами вступал в пионеры и Вовка Губинский, этот был вообще. Вовка Губинский не дожил даже о 20 лет – его расстреляли за какие-то ужасные преступления. А Вовку Колесника даже и 19-го мая не принимали в пионеры, потому что его поведение было просто немыслимо ужасным, да к тому же он был второгодник. Я с ними почему-то со всеми дружил, в гости друг к другу ходили. А с отличниками не дружил, не мог переносить их кондовой глупости.

В чем же состояло наше плохое поведение, я все гадаю... Такое ощущение – что просто излишне дерзко глядели в глаза всякой начальственной сволочи, что, так сказать, требовала от нас должного уважения и внимания. А мы только ржали, да шевелили ушами, чем совершенно выводили учительниц из себя. Казалось бы – какое дело им до наших ушей, причесок, портфелей, фуражек, ремней – но нет, им до всего было дело, а мы, видите ли, не соответствовали. Правила для учащихся не соблюдали, там было написано – уважать старших, А мы только ржали, паясничали, как, словно сговорясь, пеняли нам и Валентина Александровна, и Валентин Васильевич, и другой Валентин Васильевич, и завуч Зоя Владимировна, и даже Евгения Михайловна. (Я не включаю в этот кондуитик великолепных Леонида Семеновича и Маргариту Иосифовну. У них мы сидели тихо и учились изо всех сил.)

Гладенький и красивый Серега Гермашев и мордастый Валерка Бармин к тому времени, к 19 мая, расхаживали уже гордо в пионерских галстуках; их двойная сущность выяснилась позднее, когда Серега Гермашев однажды после экскурсии в музей Ломоносова при Архангельском Лесотехническом Институте имени Куйбышева умылся из фонтана и утерся пионерским галстуком – отличницы Сестры Надя и Наташа Вежливцевы были в бешенстве и настучали классной руководительнице; если бы не родители Гермашева, руководящие работники областного Совнархоза, выгнали бы его из пионерской организации, а так – сошло. Впрочем, Гермашев все больше и больше сходил с советской орбиты, становясь каким-то благородным одиночкой, вроде Зорро; его в конце концов застрелили бандиты поздно вечером на трамвайной остановке в Соломбале, где он вступился за пожилого учителя. Сущность же Валерки Бармина раскрылась в восьмом классе, когда этот упитанный и гладенький сынок партийных работников был арестован за участие в групповом изнасиловании – впрочем, это ему сошло без последствий.

А тогда, 40 лет назад, мы стояли дружно в ряд, у каждого галстук аккуратно положен на правом плече, и старались не забыть слова пионерского торжественного обещания. Ленька меня пихнул в бок, я шепотом говорю: – "че?" – а он радостно: – "хуй через плечо!" – гляжу инстинктивно на плечо – нет, галстук. Вот такой он был циник, благодаря, конечно, своему отцу, толстенному и всегда всем довольному сухопутному боцману Петру Арефьевичу.

Потом к нам подошли, в порядке взаимно-однозначного соответствия, старшие пионерки, большие такие, мы им типа чуть не по пояс, и душевно так нам эти галстуки повязали – и так мы стали пионерами.

Мне даже пионерское задание дали – выпускать небольшую стенгазету о новостях современной науки и техники. Я пару таких листков выпустил, пересказывая содержимое "Юного Техника" и "Техники Молодежи", а потом решил сам научно-технические новости сочинять, че такого-то. Одну свою телегу (не было такого слова!) и посейчас помню – сообщение о том, как американский спутник столкнулся на околоземной орбите с абсолютно черным телом, состоявшим из антиматерии. Так как оно абсолютно черное даже в радиочастотах, то заметить его было невозможно, и если бы не жуткий орбитальный ядерный взрыв, из-за которого произошло осложнение международных отношений, то и не знали бы, и наши Лайка, Белка и Стрелка подвергались бы страшной опасности в космосе.

Странно, у нас ни в школе, ни во дворе никаких драк практически никогда не было. Нет, так только, между собой – скажем, Ленька Карельский с Серегой Гермашевым подерутся из принципиальных соображений, ну типа один за Ленина, другой за Сталина, а мы с Витькой Камакиным пытаемся их разнять; я попадаю у Леньки в предатели, потому что после всего этого как ни в чем не бывало разговариваю с Серегой Гермашевым, которому даже наши успехи в космической области были по фиг. (Тогда так не говорили, "по фиг", ни "до фени", другие какие-то были у нас слова.)

Нет, все дружили. И во дворе у нас, несмотря на хулиганство всякое... ну какое хулиганство? я только раз разбил окно одному мужику, да и то весь двор был за меня, включая пожилых соседок, потому что мужик этот отнял у меня бутылку с пробитой внизу дыркой – дырка диаметром в миллиметр в бутылке пробивается с помощью патефонной иглы и молотка, после чего эту бутылку можно использовать для поливания водой ближних – туда дуешь – и струя воды достигает этак метров пяти. Ну вот я и полил Валерку Колодкина, а его сосед взял да и отнял у меня за это бутылку. Мишку Сорванова, скажем, он побаивался, а меня – нет. Ну вот и получил; причем первый мой камень попал в марлю на форточке и упал куда-то там на кухню на стол; пришлось идти искать еще камень – не оставлять же злодейство безнаказанным! А Мишку Сорванова соседу имело смысл бояться – он и сам был тот еще оторва, и брат у него старший тем более, наверное, мог и зарезать. Но мы как-то не ссорились совсем не по этой причине. Однажды, правда, мы с Мишкой да, поцапались, так вышел брат, поднял Мишку за ноги в воздух и велел не залупаться. Своеобразно, конечно, но у меня-то ни братьев, ни сестер не было, так что мне этого не понять. Мишку последний раз я видел в феврале 1983-го, после 16-летнего перерыва; Мишка разгружал грузовик с мебелью на улице Воронина, в Варавино, пригороде Архангельска; каким-то образом мы друг друга узнали, и Мишка поведал мне, что недавно бросил пить, и вот в январе съездил в Египет по путевке.

А еще был сосед Колька Афонин, хороший малчик. Мы с Колькой трахались в его сарае. В те времена топили же дровами, так что удобное было место сарай, был бы ключ – залез там на антресоли, и делай хоть ты что хошь. Мы там и трахались, и мы и не знали ничего про гомосексуализм, или там что статья такая в УК есть про мужеложство, откуда нам знать? Мне было семь лет, ему восемь. Слова "трахаться" тоже тогда, естественно, не было; свое новое значение это слово приобрело где-то уже после Андропова; я как-то его тогда сразу не ухватил, и спокойно сообщал, что у меня сломан нос, потому что трахнулся об асфальт на своем "старт-шоссе", а Аришка тут прям вся так и вскидывалась и орала мне: "да не употребляй ты это слово!" – а я даже и значения-то нового этого слова не знал. Потом уж постепенно.

Вы скажете – не бывает. А почитайте фидошную эху ru.sex – сколько там душевных рассказов аналогичного плана. Один мальчик в детском саду с одногрупницей так прямо и говорили – пошли, Наташка, ебаться. И пока Наташка не сболтнула воспитательнице – так и жили, в таком возрасте же еще не беременеют. Мальчика, конечно, из детсада выгнали за такие дела. Или возьмите Свидригайлова и его пятилетнюю обольстительницу – до самоубийства довела человека! У меня даже дома в фотоальбоме фотография есть: моя Ульянка стоит на месте смерти Свидригайлова, у пожарки в начале БППС, приставив палец к виску – ну что вы скажете на это? Тоже не бывает?