Залив Лаперуза

Залив Лаперуза

А однажды мы собрались на залив Лаперуза. Главное дело - песня знакомая - "а я сижу на краюшке крутого бережка далекого пролива Лаперуза" - перед нашим тайным отъездом с родины мы все мурлыкали на нашей последней явке на Гражданке - "кидать желаем камушки с крутого бережка далекого отсюда Санта Круза" - и упаковывали книги в коробки с адресом "Vladimir Patryshev, 1026, Nobel Drive, Santa Cruz"...

Но нам на залив в этот раз, а не на пролив, слава те господи. Обычно мы шноркеляем, т.е. ныряем в маске с трубкой, в Хонолуа бее, это налево, а нам сегодня направо. Сначала проезжаем Лахайну, где хайвей состоит из перекрестков со светофорами, затем - трасса, где даже есть знак с указанием минимальной скорости. Там на каком-то чужом пляжике останавливаемся на минуточку, споласкиваемся и сигаем обратно в машину. Что хорошо в конвертибле, по-европейски - в кабриолете - не нужно переодеваться после купания, что позволяет заниматься "бич хоппингом". Просыхаем по дороге; справа океан и другие острова, слева поля с сахарным тростником и живописные склоны Кукуя. Где-то там в тростнике и избушка толстенного гавайца, указавшего нам путь к скрытым от туристов петроглифам. Наконец мысок, виста пойнт, дорога берет налево, через долину, разделяющую два вулкана, она ведет в Вайлуку, к главному аэропорту острова Мауи - а нам направо. Сначала появляется справа небольшая деревенька, где стоит база береговой охраны - а заправки в деревеньке нету почему-то; едем дальше, между болотом и узкой полосой пляжа. На дороге надпись: "осторожно, черепахи". Днем, конечно, никаких черепах не видать, и мы через дырку в заборе выползаем на пляж, чтобы опять сполоснуться. Забор потому, что на этот пляж, наверное, по ночам, выползают какие-то морские звери, сексом подзаняться, яйца отложить и смыться. А мы так, скупнуться только. Место открытое, порывистый ветерок подымает маленькие песчаные бурьки на уровне щиколоток, и это песочек почесывает нам ноги, пока мы просыхаем после океана.

Вспоминается выборгское шоссе, когда едешь по нему от Рощина к Зеленогорску, и слева появляется залив, камушки, такой же ветер, такой же песок.

Затем берег слева расширяется, как и в Зеленогорске, появляются какие-то дома отдыха, дачи, а затем - площадь с магазинами. Ульке хочется мороженого из Баскина и Робинса. Она еще в России все мечтала, чтобы ее кто-нибудь сводил в Баскин и Робинс, в России это так кусалось, что тратить на мороженое такие деньги казалось бредом. Ну наконец-то сбудется мечта. Заходим в Баскина и Робинса. Еще как бы закрыто, но нас готовы обслужить - только вах, кеш нужен, карточку не берут. Ну ладно, пошли через дорогу искать автомат по продаже денег. Все закрыто, утро раннее... нашли наконец, взяли денег, возвращаемся - бац! закрыт Баскин и Робинс! Закрыт, и девушка эта неизвестно куда смылась, все вообще вокруг закрыто, кроме Международного Дома Блинов. Ну ладно, поели блинов, что ж. А Баскин и Робинс так и остался светлой российской мечтой. Нам-то надо дальше ехать. Дальше пошел городок Кихеи, как обычно, приморский - домишки, две дороги вдоль моря, поедешь поперек - утыкаешься в тупик, дальше пляж, идешь туда босиком, на пляже пустынно утром, только женщина вдали выгуливает собаку... и в Ялте, и в Несебре, и в Лос Анджелесе - везде то же самое.

Искупнувшись, едем дальше. Дорога виляет, вверх-вниз, слева гольфовые поля, справа - загадочные дворцы; потом и это кончается, справа - забор, кусты, скала какая-то; наконец - въезд в парк; напротив - заросли кактусов. В парке, оказывается, тоже пляж, а больше, собственно, ничего и нету. Но пляж особенный - для местных. Машин полно, мы свою ставим довольно далеко от входа, идем босиком по горячему асфальту, за дюной - пляж. Народу порядочно, волны довольно сильные, ветерок. Песчаный берег круче, чем обычно, но волна все же накатывается довольно далеко, и потом откатывается таким прозрачным языком, глубиной, может, в пять миллиметров. Местные девчонки на небольших досках катаются по этим отступающим волнам, как с горки, въезжают в полосу прибоя и там со смехом падают в воду. Да, это вам не Санта Круз! Место называется Лонг Бич. Слева пляж перекрывает черная скала, нам, конечно, любопытно. Забираемся, спускаемся на противоположную сторону - баатюшки! Как в Несебре оказались! Голые люди! Разве американцам разрешается ходить голышом? В бассейнах даже наши плавки запрещены как неприличные, приходится напяливать семейные трусы. А тут - пожалуйста, маленький уголок свободы под названием Small Beach. Мы, правда, не за этим нынче ехали, а нам надо дальше, дальше.

Дорога становится каким-то узким проселком, справа заборы и маленькие домишки, слева кусты и какие-то огороды; один раз промелькнул заливчик небольшой, прямо у дороги, размером с деревенский пруд - и опять заборы да огороды. Потом заборы и огороды кончаются, начинаются какие-то отвалы шлака, да и дорога - не грунтовка, а шлаковая. Кучи шлака справа все выше; слева этот шлак лежит этак на пару километров, вверх по склону вулкана Халеакала - боже мой, да это же лава! И вправду, начинаются какие-то пласты лавы, как на свалке бетонного завода, только все черное, искореженное... страшно! хотя уже 200 лет прошло, как извержение было, и все остыло давно. Наконец, наконец эта страшная дорога кончается - и вот мы у залива Лаперуза. Вот и монумент, сложен из лавы... как раз ведь во времена Лаперуза и извергалось. Дальше проехать и можно бы, если бы у нас 4х4 была машина, а мы пожадничали, придется теперь идти пешком. Ну идем... полчаса идем - конца не видно; ветер, однако, сильный дует, поверхность неспокойная - ну как мы шноркелять-то будем? Да еще и берег такой, что не приведи господи, лава, острые края, шлак... Нет, не хочется нам туда лезть, не экстремисты мы, мы мирные люди... нет, нет, спасибо. Вот разве что у стоянки есть заливчик еще один, там, правда, страшные надписи про частную проперти - но не на океан же у них частная проперти? Поэтому мы, как кубинские иммигранты, обходим эту частную проперти по воде и заныриваем в бухточку. А все равно ветер, волнушки так и плещут вокруг; дно взбаламученное, белая взвесь в воде - и если и есть рыбки, их нам не увидать. Вот и съездили. Приходится возвращаться - опять шлепать осторожно по лаве по колено в воде, назад, в теплую машинку.

Ну что ж, надо назад ехать. По дороге остановились у того заливчика, что похож на деревенский пруд. Там китаец китайку купал. Китаец плотненький такой, квадратная голова, усмехается на свою китайку. Китайка сначала переодевалась. Это делается так: надевается на голову обруч, на котором нашит этакий круглый занавес. В результате все детальки худенького ее тельца остаются навсегда скрыты от нескромных глаз наглых белых людей, пока она там что-то с себя снимает, покачиваясь на одной ноге, потом напяливает свой скромный китайский синий купальный костюм... и наконец решается - стаскивает с себя балахон и осторожненько движется к воде. Но страшно! Океан же! Поэтому заходит она в воду не более, чем на полколена - и стоит. А китаец все усмехается и подпихивает ей плавсредство - бугиборд, по-местному. Ну наконец, наконец, китаечка ложится пузиком на бугиборд и начинает плавать на глубине колена. И на этой глубине, кстати, рыбок порядочно, только мелкие они там, рыбешки-то, те, что покрупнее - на глубине.

А мы-то как раз на глубину двинули - ну какую глубину там, метра два-три. В этом деревенском пруду рыбы - как где-нибудь под Ярославлем, где рыбная ловля состояла в выкарябывании очередного мотыля из глины под ногами, насаживании мотыля на крючок, забрасывании удочки и перекладывании очередного карася с крючка в ведро. Здешнюю гавайскую рыбеху, конечно, никто не ловит - ну разве что погонишься за этой толстой фиолетовой в крапинку, так, побаловаться, а больше - все. В этом заливчике, кроме количества, поражает еще и качество. Такие желтые-желтые, как их называют? Рыба-солнышко? Хумухуму разных видов, да я только один помню - хумухуму нукунуку ааа пуа'а. Еще такие полосатые, где одни полоски - черные на желтом, а другие, наискосок - голубые на сером. И мурен страшных никаких нету, может, дальше где, в открытом океане, там, где вертикальная стенка куда-то так уходит вглубь, и где нависают камни над темными ущельями. Что еще хорошо - нету этих надоедливых царапистых тунцов, которые так и лезут у тебя еду отнять, цыганята, блин, только цвет у них голубой - бывают голубые цыгане? Вряд ли, зарежут тут же, наверное.

Вот так мы и провели день, по Игорю Ивановичу - "я утопляла солнце! плавала целый день я! А на росе, на ферме, жадно пила я кумыс!" Кумыса там, на Мауи, наверное, нету, так что ели суши в каком-то японском буфете в Кихеях, и пили суп и чай, зеленый ихний чай из чугунного чайника. Уже в темноте добрались до нашей Лахайны, проехались по набережной, плохо соображая, чего это тут такое люди ходят вокруг... и все, домой, домой, за Каялу реку.

Кто это из древних писал - "давайте купаться, в Лахайне и в Хане, всегда и везде"?

Понедельник 8 Мая 2000